top of page
Наследие Милия Алексеевича Балакирева (1837-1910) нуждается в оценке с позиций исторической перспективы. Многое из того, что он создал, со временем утратило художественную ценность. Сам композитор также недолго оставался на российском «музыкальном Олимпе». Однако все, что удалось сделать этому одаренному человеку, имело большое собственно историческое значение.
М.А. Балакиреву выпала исключительная роль: открыть новую эпоху в русской музыке и возглавить в ней целое направление. Поначалу ничто не предвещало ему такой судьбы. Музыкальное дарование мальчика обнаружилось рано, однако бедность не позволила ему иметь постоянных учителей. Занятия на фортепиано – любимом инструменте Балакирева – носили эпизодический характер, и фактически все свои знания (как музыкальные, так и общие) он приобрел в процессе упорного самообразования.
В наибольшей мере талант Балакирева как артиста и педагога раскрылся в 60-е гг. Известность в Петербурге принесли его блестящие выступления в качестве пианиста и дирижера. Вскоре вокруг Балакирева, который отличался не только музыкальной эрудицией, но и умением тонко и метко анализировать произведения, стали собираться молодые талантливые музыканты: М. П. Мусоргский, Н. А. Римский-Корсаков, Ц. А. Кюи и А. П. Бородин. Балакирев объединил и возглавил этот маленький музыкальный коллектив, который вошел в историю музыки под названием «Могучей кучки» (данным ему B. Стасовым) или «балакиревского кружка».
Среди «кучкистов» Балакирев выделяется своей приверженностью к симфонической, а не оперной музыке. Образцом, которому он подражал в творчестве, была «Камаринская» Глинки, где Балакирев почерпнул идеи программного жанрового симфонизма. Первое симфоническое сочинение он написал под непосредственным влиянием Глинки – тот передал начинающему композитору мелодию, на основе которой была создана Увертюра на тему испанского марша. Влияние глинкинского симфонизма явственно сказывается и в другом сочинении – Музыкальной картине на темы трех русских песен «1000 лет» (1864; во 2-й ред. – «Русь», 1887).
Как яркая личность, Балакирев обладал уникальной способностью зажигать и увлекать других людей: «Всякое новое открытие было для него истинным счастьем, восторгом, и он увлекал за собою, в пламенном порыве, всех товарищей своих» – писал о нем В. Стасов.
Много времени и сил отдает Балакирев музыкально-просветительской деятельности, связанной с Бесплатной музыкальной школой, которую он организовал вместе с замечательным хормейстером и композитором Г. Ломакиным.
Здесь все желающие могли приобщиться к музыке, выступая в хоровых концертах школы. Предусматривались также занятия пением, музыкальной грамотой и сольфеджио. Хором дирижировал Ломакин, а приглашенным оркестром – Балакирев, включавший в концертные программы сочинения своих товарищей по кружку.
М.А. Балакирев - "Песня золотой рыбки"
00:00 / 00:00
Композитор всегда выступал как верный последователь М.И. Глинки, а одним из заветов первого классика русской музыки была опора на народную песню как источник творчества. В 1866 г. из печати вышел составленный Балакиревым Сборник русских народных песен, работе над которым он отдал несколько лет.
Творческая, исполнительская, музыкально-общественная деятельность Балакирева делает его одним из самых авторитетных музыкантов, и А. Даргомыжскому, ставшему председателем РМО, удается пригласить туда Балакирева на должность дирижера. В течение двух сезонов он занимает почетную должность постоянного дирижера симфонических концертов РМО, а в 1867 г. осуществляет в Праге грандиозный замысел – постановку оперы Глинки «Руслан и Людмила». К 60-м годам относятся лучшие произведения композитора, а также замыслы наиболее крупных его работ, реализованные гораздо позднее.
"Увертюра - на тему испанского марша"
00:00 / 00:00
Симфоническая поэма - "Русь"
00:00 / 00:00
Творческое наследие Балакирева невелико, но оно богато художественными открытиями, которые оплодотворили русскую музыку второй половины XIX в. В балакиревских романсах немало приемов и фактурных находок, которые дали прорастания в творчестве других композиторов за пределами камерной вокальной музыки — в инструментальной звукописи Н.А. Римского-Корсакова, в оперной лирике А.П. Бородина.
"Могучая кучка"
Балакиреву были близки взгляды Глинки и на иноязычные музыкальные культуры, воплощенные в «испанских увертюрах». Следуя им, Балакирев отдал дань образам «русского Востока» и претворению кавказских народных напевов, с которыми он познакомился во время своих поездок на Кавказ в 60-х гг.
Впечатления от заграничных поездок нашли свое отражение в творчестве композитора: появляются увертюра «В Чехии» (1867) и восточная фантазия для фортепиано «Исламей» (1869), ставшая любимым произведением Ф. Листа. Кроме того, Балакиревым написано более 40 романсов на стихи А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.В. Кольцова. Была даже попытка создать оперу «Жар-птица», но произведение осталось незаконченным.
Тяжёлый душевный кризис, последовавший в 1874 г. в результате ряда неудач (отказа от должности директора Бесплатной школы, материальных затруднений, разногласий с учениками-«кучкистами», отстранения от должности дирижера РМО), привёл к тому, что Балакирев на несколько лет отошёл от всех музыкальных дел. К музыкально-исполнительской работе он возвращается лишь в конце 70-х гг. C 1883 г. в течение десяти лет Балакирев возглавляет Придворную певческую капеллу, существенно улучшив подготовку ее учеников. Рубеж веков мало что изменил в его положении: новых музыкальных течений композитор не принял, оставаясь навсегда верным своим музыкально-эстетическим убеждениям. Неповторимая лирическая поэма «Тамара» — одно из последних и вершинных произведений национально-жанрового симфонизма.
В ее основе лежит поэтическая баллада М.Ю. Лермонтова, в свою очередь, уходящая истоками к старинной грузинской легенде.
Симфоническая поэма "Тамара" - Вступление. Тема Терека
00:00 / 00:00
На голос невидимой пери
Шел воин, купец и пастух;
Пред ним отворялися двери,
Встречал его мрачный евнух.
На мягкой пуховой постели,
В парчу и жемчуг убрана,
Ждала она гостя. Шипели
Пред нею два кубка вина.
Сплетались горячие руки,
Уста приникали к устам,
И страстные, дикие звуки
Всю ночь раздавалися там, -
Как будто в ту башню пустую
Сто юношей пылких и жен
Сошлися на свадьбу ночную,
На тризну больших похорон.
Но только что утра сиянье
Кидало свой луч по горам,
Мгновенно и мрак и молчанье
Опять воцарялися там.
Лишь Терек в теснине Дарьяла,
Гремя, нарушал тишину:
Волна на волну набегала,
Волна нагоняла волну.
И с плачем безгласное тело
Спешили они унести...
В окне тогда что-то белело,
Звучало оттуда: «Прости!»
И было так нежно прощанье,
Так сладко тот голос звучал,
Как будто восторги свиданья
И ласки любви обещал...
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале.
В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.
И там сквозь туман полуночи
Блистал огонек золотой,
Кидался он путнику в очи,
Манил он на отдых ночной.
И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть,
В нем были всесильные чары,
Была непонятная власть.
Шедевром романсового творчества композитора, восторженно принятого «кучкистами», является «Песня золотой рыбки» (слова взяты из поэмы Лермонтова «Мцыри»). Музыка романса создана в I860 г. Поэтичная и глубокая, она предвосхищает фантастические образы подводного мира, воспетого позднее Римским-Корсаковым.
"Уертюра - на темы трех русских песен"
00:00 / 00:00
Фантазия для фортепиано - "Исламей"
00:00 / 00:00
Увертюра - "В Чехии"
00:00 / 00:00
bottom of page