София Асгатовна Губайдулина принадлежит к числу наиболее значительных советских композиторов второй половины XX в. Ее музыке свойственна большая эмоциональная сила, масштабность развития и вместе с тем тончайшее ощущение выразительности звука.
С 1991 года композитор живёт в Германии. Является автором более 100 симфонических произведений, сочинений для солистов, хора и оркестра, инструментальных ансамблей, музыки для театра, кино и мультфильмов.
Губайдулина родилась в 1931 году в Татарской АССР. В 1954 г. окончила Казанскую консерваторию как пианистка (класс Г. Когана), занималась факультативно по композиции у А. Лемана. Как композитор, она в 1959 году окончила Московскую консерваторию (класс Н. Пейко) и в 1963 году аспирантуру (класс В. Шебалина). Важным было для неё в эти годы слово-напутствие, сказанное ей Дмитрием Шостаковичем: «Я Вам желаю идти Вашим „неправильным“ путём».
Желая посвятить себя только творчеству, Софья Губайдулина на всю жизнь избрала путь свободного художника.
Творчество Губайдулиной было сравнительно мало известно в период «застоя», и только перестройка принесла ему широкое признание. Произведения советского мастера получили высочайшую оценку и за рубежом.
В 80-х гг. Губайдулина снова создает и произведения крупного, масштабного плана, и продолжает излюбленную «восточную» тему, и усиливает внимание к вокальной музыке.
Утонченным восточным колоритом наделяется ею трио «Сад радости и печали» для флейты, альта и арфы. В этом сочинении прихотлива тонкая мелизматика мелодии, изысканно сплетение инструментов высокого регистра.
Индивидуальный композиторский стиль Губайдулиной сложился в середине 60-х гг., начиная с Пяти этюдов для арфы, контрабаса и ударных, наполненных одухотворенным звучанием нетрадиционного ансамбля инструментов. Затем последовали 2 кантаты, тематически обращенные к Востоку, — «Ночь в Мемфисе» (на тексты из древнеегипетской лирики в переводе А. Ахматовой и В. Потаповой) и «Рубайят» (на стихи Хакани, Хафиза, Хайяма). Обе кантаты раскрывают вечные человеческие темы любви, скорби, одиночества, утешения. В музыке осуществлен синтез элементов восточной мелизматической мелодии с западной действенной драматургией, с додекафонной техникой сочинения.
В 70-е гг., не увлекшись ни стилем «новой простоты», широко распространившимся в Европе, ни методом полистилистики, которым активно пользовались ведущие композиторы ее поколения (А. Шнитке, Р. Щедрин и др.), — Губайдулина продолжала поиск в области звуковой выразительности (например, в Десяти этюдах для виолончели) и музыкальной драматургии.
Концерт для фагота и низких струнных представляет собой острый «театральный» диалог «героя» (солирующего фагота) и «толпы» (группы виолончелей и контрабасов). При этом показан их конфликт, который проходит различные этапы взаимного непонимания: навязывание «толпой» своей позиции «герою» — внутренняя борьба «героя» — его «уступки толпе» и моральное фиаско главного «персонажа».
Симфония «Час души» для солирующих ударных, меццо-сопрано и оркестра содержит противопоставление человеческого, лирического и агрессивного, бесчеловечного начал; итогом служит вдохновенный лирический вокальный финал на возвышенные, «атлантские» стихи М. Цветаевой.
В произведениях Губайдулиной появилось и символическое толкование исходных контрастных пар: «Светлое и темное» для органа, «Vivente — non vivente» («Живое — неживое») для электронного синтезатора, «In croce» («Крест накрест») для виолончели и органа (2 инструмента в ходе развития обмениваются своими темами).
Губайдулина — автор многих десятков сочинений в разных жанрах. Через все ее творчество проходят вокальные опусы, наиболее обширна группа камерных сочинений, также у нее есть произведения и для симфонического оркестра.
Значительна музыка Губайдулиной для кино: «Маугли», «Балаган» (мультфильмы), «Вертикаль», «Кафедра», «Смерч», «Чучело» и др.
Путь Губайдулиной в искусстве может быть обозначен словами из ее кантаты «Ночь в Мемфисе»: «Свершай дела свои на земле по велению своего сердца».
Одним из лучших своих произведений Губайдулина считает «Perception» («Восприятие») для сопрано, баритона и 7 струнных инструментов в 13 частях. Возникло оно как результат переписки с Ф. Танцером, когда поэт присылал тексты своих стихотворений, а композитор давала на них и словесные, и музыкальные ответы. Так возник символический диалог Мужчины и Женщины на темы: Творец, Творение, Творчество, Тварь.
Губайдулина добивалась здесь повышенной, проникающей выразительности вокальной партии и применила вместо обычного пения целую шкалу голосовых приемов: чистое пение, пение с придыханием, чистая речь, речь с придыханием, интонированная речь, шепот. В отдельных номерах добавлена магнитная пленка с записью участников исполнения.
Лирико-философский диалог Мужчины и Женщины, пройдя этапы воплощения в ряде номеров (№ 1 «Взгляд», № 2 «Мы», № 9 «Я», № 10 «Я и Ты»), приходит к своей кульминации в № 12 «Смерть Монти» — это наиболее драматическая часть: баллада о черном коне Монти, который когда-то брал призы на скачках, а теперь предан, продан, забит, мертв. № 13 «Голоса» служит послесловием. Начальное и конечное слова финала — «Stimmen... Verstummen...» («Голоса... Умолкло...») — послужили подзаголовком к крупной, двенадцатичастной Первой симфонии Губайдулиной, продолжившей художественные идеи «Perception».