Камерное вокальное творчество М.И. Глинки
Среди всех музыкальных жанров вокальная лирика была наиболее постоянной спутницей творческой жизни Глинки. Создание романсов было доя композитора насущной потребностью, важнейшим средством самовыражения, нерасторжимой частицей собственного бытия. Особое положение этого жанра в творчестве композитора во многом связано с коренными особенностями его психического склада, его душевной организации. Отзвуки былых дум и настроений, пережитых «радостей или печалей», действительно, наложили свою печать на многие романсы Глинки.
Но вместе с тем Глинка с присущим ему мастерством умел найти выход в сферу надличного, общечеловеческого выражения чувства. Свойственный ему дар поэтического обобщения придает его романсам высокий общезначимый смысл. Тонкий ценитель поэзии, он в совершенстве владел искусством образной концентрации – сжатого, лаконичного высказывания в стройной, законченной форме вокальной миниатюры.
Особенно широко развернулось вокальное творчество в 1820-е годы. Традиционные для того времени жанры любовно-лирического романса, элегии, «русской песни», баллады Глинка поднял на новый уровень художественного мастерства. Не нарушая привычной типологии жанра, он смело раздвинул его внутренние границы: в каждый романс он вносит свое, индивидуальное содержание и в каждом создает свой, неповторимый, законченный образ.
Как автор прекрасных, классически совершенных по форме романсов Глинка проявил себя очень рано: первые же опыты в этом жанре принесли ему громкую славу. Сочинение романсов давалось ему легко и непринужденно: нередко маленький шедевр создавался в течении одного дня или даже в порыве импровизации, на дружеском вечере, в часы общения с друзьями.
В своих романсах Глинка завершил длительный период становления отечественной камерной вокальной культуры, зародившейся еще в XVIII веке, и обобщил на самом высоком уровне ее жанровые традиции. В условиях бурного развития национальной литературы и языка романс, в силу его синтетичности, сделался колыбелью русской классической музыки, средоточием ее общезначимых интонаций. Здесь складывались наиболее яркие, типичные черты русского речевого склада.
В атмосфере раннего романтизма наиболее близким для Глинки оказался жанр элегии, один из самых значительных у русских поэтов. Расцветшая в пушкинскую эпоху, наполненная глубоким философским содержанием, элегия определила собой поэзию мысли. Огромным было ее влияние на всю эволюцию русского лирического романса. В творческой жизни Глинки элегия явилась той отправной точкой, с которой начался весь путь его вокального творчества.
Такова знаменитая элегия «Не искушай» на текст Е. А. Баратынского. В романсе Глинки сосредоточены все наиболее типичные качества элегической лирики того времени: законченная двухчастная структура, соответствующая строфе из восьми стихов; сопоставление параллельных тональностей; размеренный ритм, полностью отвечающий наиболее распространенному поэтическому размеру – четырехстопному ямбу с акцентом на второй стопе; плавность и закругленность мелодии, начинающейся секстовым запевом; расцвечивание вокальной партии изящными мелизмами, плавными группетто, интонациями «раскачивания», продвигающими развитие мелодии, - все эти и многие другие приметы времени давно отмечены исследователями русского романса.
К жанру элегии относятся и другие прекрасные образцы раннего творчества Глинки: романсы «Бедный певец», «Память сердца», «Разочарование». Национальная природа лирической мелодии Глинки в них выразилась в полной мере.
Охотно обращался молодой Глинка и к популярному жанру «русской песни». Большинство этих песен написаны на тексты А. А. Дельвига – поэта, знатока и любителя народной поэзии. С музыкой Глинки «русские песни» Дельвига постоянно исполнялись на вечерах в доме поэта, привлекая общее внимание литературно-художественной интеллигенции. Типичной для городского фольклора является преобладающая в них тема разлуки, горькой судьбины, несчастной доли девичьей или тоски «доброго молодца». Несомненной творческой удачей композитора считаются такие искренние, задушевные песни, как «Ах ты, душечка, красна девица» (слова народные) и «Горько, горько мне, красной девице» (слова А. Я. Римского-Корсакого). В обоих романсах композитор чутко воспринимает народный пятисложный стих и наполняет чувствительную романсовую мелодику выразительными интонациями народного плача.
А. А. Дельвиг
Решающий перелом совершился в 30-х годах. Поездка в Италию дала Глинке огромный запас новых впечатлений, вдохнула в его лирику новую жизнь. Три романса, созданные в новой для него обстановке южной природы и быта, – «Желание», «Победитель» и «Венецианская ночь» - наполнены подлинно романтическим ощущением прекрасного, чувством жизнеутверждения и радости бытия. Во всей полноте отразилось в них то светлое восприятие жизни, которое заставило Глинку забыть о прежних чувствительных настроениях.
Прекрасный образец лирического пейзажа – первый у композитора – представлен в романсе «Венецианская ночь». Взлетающие октавные ходы голоса и мягкие, волнообразные секвенции в заключительных фразах романса придают особую гибкость плавно скользящей мелодии. Впервые так удачно найдена Глинкой живописная фактура фортепианного аккомпанемента с глубоким органным пунктом басов и легким движением portamento в верхнем регистре, образно рисующем всплески волн.
Последующие романсы 30-х и первой половины 40-х годов в вокальном наследии Глинки образуют центральную и основную группу классических сочинений, в которых проявились лучшие стороны его лирического дарования.
Определяющая роль в них принадлежит поэзии Пушкина. Это была поистине пушкинская, вершинная эпоха в жизни Глинки, время, когда эстетика и мировоззрение поэта оказывают решающее воздействие на все его творчество.
Верный ключ к пониманию романсов «пушкинской группы» дает прекрасная миниатюра Глинки «Где наша роза» (1838). Смысл стихотворения поэта – вечное обновление жизни, гимн природе, которой суждено «красою вечною сиять» в неизбывном течении бытия. И музыка Глинки с гениальной простотой передает весь строй этого поэтического афоризма.
А. С. Пушкин
Главенствует среди «пушкинских романсов» знаменитое послание к А. П. Керн – «Я помню чудное мгновенье» (1840). Три основных раздела всей композиции ярко подчеркивают заложенный в тексте внутренний контраст и отображают важнейшие смысловые моменты в развитии лирического сюжета: встречу, разлуку и новую встречу. По стилю романс может служить классическим примером глинкинского метода интонационно-мелодического развития.
А. П. Керн
В романсе «Сомнение» (1838) на слова Н.В. Кукольника композитор достигает вершин медитативной элегической лирики. По сравнению с мечтательно-лирическими произведениями раннего петербургского периода романс «Сомнение» сразу же привлекает силой и полнотой драматической экспрессии. Мечтательная грусть ранних элегий сменилась романтической «поэзией скорби». Настало время лермонтовских разочарований, сумрачной медитации и страстных порывов к счастью. Отсюда и то огромное воздействие, которое элегия Глинки оказала на русский романс 40-50-х годов.
Н. В. Кукольник
В балладе «Ночной смотр» на текст А. В. Жуковского (1836) Глинка решительно переосмысливает жанр театрализованной романтической баллады типа баллад Верстовского и создает произведение классической стройности и впечатляющей силы. Он явно избегает типичной для балладного жанра свободной «сквозной» структуры с контрастным чередованием самостоятельных эпизодов и не отображает отдельных деталей текста, а, напротив, стремится к единству и монолитности композиции. Создав в этой балладе единственный в своем роде образец чисто речитативного, декламационного стиля, Глинка несомненно проложил путь к будущему развитию русской вокальной музыки.
А. В. Жуковский
Богатство приемов вокальной выразительности не менее ярко проявилось в группе произведений, написанных на тексты Н. В. Кукольника. Именно стихотворения этого поэта послужили основой единственного созданного Глинкой вокального цикла «Прощание с Петербургом» (1840). Он не имеет сюжетной линии развития, но в нем присутствует внутренний «поэтический сюжет», объединяющий все двенадцать романсов единой романтической темой странствий. Отличительный признак всего цикла – яркая характерность и жанровая конкретность музыкального образа.
Среди романсов цикла есть и лирическая картина русской весенней природы «Жаворонок», и трогательная «Колыбельная песня», и баркаролла, и суровая «Еврейская песня», и жанровая «Попутная песня», сочетающая в себе черты живописной изобразительности с теплым и задушевным лиризмом. Богатство глинкинской кантилены с удивительной щедростью проявилось в романсе «Уснули голубые».
Своей приверженности к жанру романса Глинка не изменял и в дальнейшем. Написанные им в последнем десятилетии жизни романсы свидетельствуют о новых творческих поисках, о явном влиянии новых художественных течений, захвативших русскую поэзию конца 40-х годов.
Две основные группы поздних романсов Глинки:
Произведения на стихи классиков –
А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова,
А. Б. Мицкевича
Драматические романсы-монологи на тексты второстепенных, но популярных в то время поэтов: Ю. В. Жадовской,
Э. Й. Губера, Н. Ф. Павлова.
Выделяется грациозный романс на текст Пушкина «Адель» — прелестный акварельный портрет, тонко выписанный художником. Подвижный метроритм пушкинского стихотворения Глинка передает в танцевальном ритме польки. Фортепианная партия выразительно оттеняет подвижный ритм танца и придает музыке отпечаток женственной грации.
Яркую параллель к этой изящной миниатюре составляет другой романс – заздравная песня «Мери» на текст Пушкина, являющийся переводом стихотворения английского поэта Барри Корнуолла. Полная энергии и одушевления музыка прямо воспроизводит характерный ритмический строй английского народного танца.
Особое место в ряду поздних произведений композитора занимает прекрасный романс на текст П. Г. Ободовского «Финский залив», завершающий группу лирических пейзажей, какими была так богата камерная музыка Глинки. В далекое прошлое ушли поэтические образы итальянских баркарол, возникших в ранний, зрелый и поздний периоды творчества композитора. Теперь перед взором художника расстилается бледное северное море. Общий тон созерцания, размышления создается благодаря пластичным и мягким интонациям вокальной мелодии, застывшим плагальным гармониям.
Заметно отличаются от предыдущих романсов Глинки несколько монологов драматического характера. В них композитор чутко воспринимает дух времени, повеявший в русской вокальной музыке конца 40-х – начала 50-х годов. Движение в сторону демократизации русского романса, его сближения с реальной действительностью в условиях этого периода явилось прямым отражением общих тенденций всего русского искусства.
В романсе «Ты скоро меня позабудешь» (1847) на слова Ю. В. Жадовской Глинка стремится к естественной речевой интонации, к смысловой выразительности произносимого слова. Сжатость музыкальной формы, несложность фортепианной фактуры и узкий диапазон вокальной партии подчеркивают камерность, интимность лирического высказывания. Композитор сгущает сумрачный тон стихотворения и придает этому монологу характер скрытого трагизма.
Ю. В. Жадовская
В романсе «Не говори, что сердцу больно» (1856) на слова Н. Ф. Павлова жанр драматического монолога выдержан полностью. Отсутствует типичная для композитора закругленность репризной формы; мастерски применена двухчастная развивающая композиция. Важную роль в драматургии произведения выполняют два обрамляющих монолог эпизода – фортепианное вступление и заключение. Своим мрачно-трагическим тоном прелюдия сразу же раскрывает характер той скорбной лирической исповеди, которая далее выскажется в живых интонациях человеческого голоса.
Н. Ф. Павлов
Этим признанием наболевшей души М. И. Глинка закончил длительный путь, пройденный им в романсе. От юношески мечтательного «Не искушай» через романтическую патетику «Сомнения» он пришел к этому монологу, в котором так искренне и правдиво отразились настроения целого поколения. Неизвестно, как у композитора могла бы развиваться в дальнейшем эта тенденция времени – тенденция яркой драматизации русского романса. Ясно одно: к голосу русской поэзии переломного, предреформенного времени он чутко прислушивался, приближаясь к тому идеалу «драматической правды в звуках», который выдвинули его младшие современники.
И в ранних, и в поздних своих романсах Глинка остается верным традициям камерного исполнительства. Он не стремится к усложнению фактуры, к широкой концертности, внешней виртуозности. Глинка создал в своих романсах высокие, совершенные образцы подлинно вокального стиля, в котором ведущая роль всегда принадлежит мелодии, и основное содержание выражено в четкой и ясной линии мелодического рисунка.